- Я доволен спектаклем, - сказал Остап, - стулья в целости. (с)
Если в двух словах – мне не понравилось. Ну вот совсем. Более того, я еле досидела до антракта, чтобы вежливо уйти – так было скучно.
Конечно, не трагедия, т.к. всё нравиться просто не может, но на данный спектакль у меня были большие надежды, и жаль, что не сложилось.
Попробую пояснить.
читать дальшеПрежде всего мне не понравилось полная пустота на сцене. Я люблю минимализм, но, в моем понимании, минимализм означает не отсутствие чего-либо, а, напротив, наличие каких-то особенно выразительных элементов. Света, задников, драпировок, мебели и т.д. Попробую пояснить на примерах: в том же «Ричарде» тоже из декораций был один стул, но зато был роскошный задник, на котором высвечивались то очертания деревьев, то корни-паутины. Причем, рисунок задника оставался одним и тем же, но при разном освещении казался то лесом, то тюрьмой. Т.е. определенные локации создавались за счет света. Или вот, например, взять «JCS-2000». Тоже ободранные стены с граффити и минимум пространства, но поставили кровать – вышла спальня, добавили решеток – вышла тюрьма. Минимум деталей, но они выразительны. Ряд скучных стульев в «Кориолане» с задачей не справились. Да и сама сцена мне показалась слишком маленькой. Как игрушечный кукольный домик, что не совпало с настроением спектакля.
Так же и костюмы. Опять же, я очень люблю когда классические сюжеты играют в современном антураже, но современный костюм не означает отсутствия костюма, и что актеры могут играть в том, в чем из дому пришли. Здесь же именно такое впечатление. Как-то еще был одет Хиддлстон, что-то этакое было на Гэтиссе, остальные же в плане внешнего облика были скучны до безобразия.
И тут не обойтись без сравнения, конечно же. Несколько лет назад я смотрела фильм «Кориолан» с Ральфом Файнсом и Джерри Батлером. Там тоже перенесли действие в наше время. При этом Файнс – Марций щеголял в офицерском мундире, а Батлер – Афидий – в камуфляже. Здесь же невнятные кожаные нагрудники и в современность не вписались, и древнего Рима не создали. То есть, опять же, не получилось атмосферы.
Минимализм должен быть стильным, а не «бедненько, но чистенько».
На такой сцене, маленькой, пустой, в полумраке, нужно играть моно-спектакли; вот это было бы круто. Здесь же постоянное присутствие всей труппы создавало ненужную кучность. Да, я не оценила этот постановочный прием, когда все актеры стоят у стенки как марионетки, и выходят вперед в свой черед. Это опять же создало среди меня ощущение кукольности. Может, в этом и была авторская задумка, увы, я ее не поняла.
Ну и мне кажется, что минималистичный антураж оправдан только тогда, когда главная ставка делается на актерскую игру. Сделать антураж условно-схематичным чтобы вывести на первый план актера. Снять, так сказать, ограничения. И вот тут, увы, Хидллстон не потянул.
Главная печаль оказалась в том, что в его Марция я не поверила ни на одну минуту. Да, он старался, играл, но роль была настолько не его, что просто резало по глазам. Он слишком няшный. Лучистый, светлоглазый, улыбчивый человек – это не суровый воин, переполненный гневом и презрением. Слишком добрый и это заметно; не помогли даже кровавые рубцы. Снова сравню с Файнсом. Вот тот был на своем месте: худой, жилистый, желчный, с колючими глазами. А Том может сколько угодно кричать, ругаться, плеваться, я-зритель все равно знаю, что это ненастоящее. Я не могу сопереживать и мне от этого скучно. Дело ли в актере, или причина в излишней суматохе на сцене – не знаю. В похожей ситуации в «Ричарде» я не дышала, глядя на Теннанта. А на монологах Хиддлстона жевала печеньку.
Резюме: поклонникам актера, безусловно понравится, но так как я шла смотреть в первую очередь театр, и актерский состав мне был не слишком важен, то с театром не получилось. Это как квадрат Малевича – кому-то гениально, а кому-то пятно краски. Поскольку я из вторых, то и этот эксперимент с формой мне оказался чересчур. Все-таки, собираясь смотреть зрелище, я хочу именно смотреть, а не придумывать самой то, что автор не счел нужным показать. Но, поскольку любое творчество имеет право на существование, я не в обиде)